Семейная реликвия

Немало лиха выпадет и на долю Раисы. Когда началась великая отечественная, ей было только пять лет, но в память навсегда врезалось, как немцы вначале бомбили их деревню пироги в витебской области, и они прятались в ботве картофеля на огороде за домом, а потом фашисты, быстро продвигаясь на Москву, незваными "гостями" заявились на порог их дома.

Эта выцветшая от времени довоенная фотография - семейная реликвия семьи Галактионовых. Маленькой Раисе здесь всего три года. Рядом - отец, ушедший на фронт в первый же день войны. С собой, как самое дорогое, взял эту фотокарточку, запечатлевшую близких людей - единственную дочурку, жену, братьев. Домой он уже больше не вернется, погибнет смертью храбрых, освобождая Чехию.

А фотографию, с которой он никогда не расставался, вышлет вдове фронтовой друг, сообщивший печальную весть.

Война оборвет жизнь и двух братьев отца. Один из них тоже сложит голову на поле брани, а другой - умрет от голода в блокадном Ленинграде.

Незваные «гости»

Немало лиха выпадет и на долю Раисы. Когда началась Великая Отечественная, ей было только пять лет, но в память навсегда врезалось, как немцы вначале бомбили их деревню Пироги в Витебской области, и они прятались в ботве картофеля на огороде за домом, а потом фашисты, быстро продвигаясь на Москву, незваными «гостями» заявились на порог их дома.

- Один улыбчивый немец угостил нас с двоюродным братиком Шуриком конфетами, - вспоминает Раиса Степанова, - а другие в это время выгоняли из хлева овец и поросят. Мама с бабушкой заголосили: «Как жить без скотины? Пропадем!» А фрицы смеются...

Шурика сожгли заживо

Потом в лесу объявились партизаны, совершавшие разные диверсии в тылу врага. Однажды взяли одного важного немца в плен, но ему удалось сбежать, и фашисты начали проводить карательные операции, поджигая и дома местного населения.

Старики, женщины и дети оставляли свои жилища и направлялись поближе к линии фронта.

- Своей лошади у нас не было, и мама посадила меня в телегу к чужим людям, а бабушка с Шуриком от нас отстали, - рассказывает моя собеседница. - Идти было тяжело. Малые дети плакали, старики уставали. И кто-то предложил пожилым людям возвращаться назад, домой, мол, их-то немцы, может, и пожалеют. Не звери все-таки...

Бабушка Раисы с Шуриком тоже вернулись, подписав себе смертный приговор. «Не звери» согнали вернувшихся в один из уцелевших домов и подожгли его. Даже детей не пощадили. Заживо сгорело более 40 человек.

- С тех пор я не могу смотреть даже на горящий костер, - признается, смахивая набежавшие на глаза слезы, моя собеседница.

Жили верой в светлое будущее

Вслед за советскими войсками, погнавшими фашистов назад, в Германию, вернулись на родное пепелище и уцелевшие жители деревни Пироги. Жить негде, стали искать пристанища в соседних деревнях. Натерпелись и голода, и холода. Как выжили - уму непостижимо.

И послевоенные годы тоже оказались не слаще. Мама Раисы с утра до ночи работала в колхозе, она ходила в школу за 7 километров, вела домашнее хозяйство, работала на огороде. Но была вера, что не сегодня-завтра наступят все-таки светлые дни и жизнь наладится. Так оно и вышло.

Умница Раиса окончила десятилетку с серебряной медалью и поехала в Ленинград «учиться на режиссера». Очень ей хотелось снимать фильмы, но юношеская мечта не сбылась. Иногородних, по словам моей собеседницы, в киноинститут в то время не принимали, и она поступила в педагогический. И не жалеет о сделанном выборе. По распределению попала в нашу область. Первое время работала в Гвардейском районе, но большую часть жизни отдала петровской сельской школе, где снискала любовь детей и уважение коллег.

Вырастила двух замечательных детей-близнецов, которыми заслуженно гордится.