Жили трудно и верили в светлое завтра
В этом году мы будем отмечать 70-летие образования Калининградской области и нашего Гурьевского округа. О том, как первые переселенцы обживали новый советский край, работали и учились, вспоминают наши землячки Валентина Балдинова и Юлия Громова.
МАУ "НАШЕ ВРЕМЯ" /Ольга ТЧАННИКОВА/
Валентина Александровна БАЛДИНОВА, ветеран становления области, труженица села:
- В путь-дорогу мы отправились 12 октября 1946 года. Загрузили в товарный вагон корову-кормилицу, овец да скудные пожитки и поехали в неизвестность. В одном вагоне с нами было еще пять семей. Все - со скотиной, самые дальновидные даже сено взяли, хотя вербовщики и говорили: ничего не берите, на новом месте вас обеспечат всем необходимым. Но животинку-то в дороге кормить надо. Так, в тесноте, да не в обиде, под мычание буренок да блеяние овец и ехали 10 дней. Обогревались печкой, на ней и кипяток грели, и картошку варили.
Конечной остановкой стала станция Кутузово. За нами прислали военные машины, куда мы погрузили свои пожитки, посадили малых детей. А скотину погнали пешком. Нас, ярославских, привезли в поселок Шенвальде, который позднее переименовали в Ярославское. Стали распределять по домам. На хутор мы боялись идти жить, селились кучно, по две-три семьи в дом. Нам достался не самый лучший: ни окон, ни дверей - все выбито. Завесили половиками.
Два дня дали нам на обустройство - и на работу. Мне в ту пору было 16 лет, и я с другими девчатами завербовалась в бригаду, которую набирали на вагоностроительный завод, но через неделю вернулась назад и стала работать в совхозе. Назывался он тогда «Пограничник», а руководил им бывший фронтовик Август Лильпуран. Парни собирали по хуторам сельскохозяйственную технику, приводили ее в порядок, чтобы весной начать пахать и сеять. Летом завезли в наше хозяйство коров, но они все оказались больными - бруцеллезом или туберкулезом.
До первого урожая жили очень голодно. Ходили на поле копать оставшийся там картофель и пекли его на плите. Но уже в августе, когда намолотили зерно, стали жить, как тогда казалось, богато, хотя в магазинах трудно было что-то купить, да и дорого. К слову, на рынке стакан соли стоил 200 рублей - большие деньги по тем временам.
Попала на вилы «Крокодила»Хватив лиха в войну, мы довольствовались и тем малым, что имели. Главное, мирная жизнь наступила. И, пережив уже самое страшное, верили в светлое завтра. Мы, комсомольцы, не давали спуску тем, кто работал спустя рукава. Ночами проверяли работу скотников-пастухов. Если кто из них засыпал, уносили с фермы бидон или ведро, которые в то время на вес золота были, а то и корову уводили. А наутро тот горе-работник красовался уже в стенгазете «Крокодил». Попасть на вилы «Крокодила» боялись все - позора потом не оберешься!
Этой печальной участи не удалось избежать и мне. Я тогда в полеводстве была за «мужичка», работала на лошадях. История вышла в уборочную, когда я отвозила на ток зерно с поля. Утром, перед сменой, мне вменили в обязанность возить детей из Аистово в детский сад в Ярославское, а вечером отвозить их домой. Я исправно справлялась со всеми обязанностями, была передовиком производства, и мой портрет был на доске почета.
Во время жатвы каждый час на счету. И комбайнер заявил мне: - Ждать тебя не стану: высыплю зерно на землю, собирай потом. Такая перспектива меня не обрадовала. И я первый раз в жизни не поехала отвозить детей из детсада. Надеялась, что воспитатели как-то выкрутятся из ситуации. Так и вышло, но в «Крокодиле» меня все-таки пропесочили за этот случай. Из дома совестно было выйти. Дни считала, когда стенгазету обновят.
Юлия Павловна ГРОМОВА, ветеран становления области, первая заведующая ярославской школой:
- Из четырех групп выпускников Юрьев-Польского педучилища 1947 года отобрали группу в 30 человек. Через жесткое сито прошла и я. И 13 августа с одним направлением на всех мы поехали в Калининград. Мы с подружкой Анной Хостиковой получили распределение в ярославскую школу. Там же, в задней комнатке без окна, нас и поселили.
Учеников мы собирали сами - ходили по домам. 1 сентября за столы, сколоченные совхозным столяром дядей Васей Широковым, сел 61 ученик. Почти все - переростки. На плечах - фуфайки, на ногах - опорки. Иные ребята были моложе нас, 18-летних учительниц, всего на четыре года, и писали нам любовные записки.
Школа была двухкомплектная. Первый и четвертый класс одновременно вела одна учительница, второй и четвертый - другая. Тетрадей не было, писали на бумаге, которую мы линовали сами. На полугодие мы получали из райпо 1 карандаш, а линейку нам сделал все тот же дядя Вася.
Электричества первое время не было, и занятия проходили в дневное время. А тетради мы проверяли при свете гильзы (заливали в нее керосин), которая сильно коптила. Но и в таких условиях дети стремились учиться, а педагоги - работать.
Были одной дружной семьейПервые шесть лет мы работали без отпусков. В летние каникулы вместе с детьми трудились в совхозе, на сортучастке. Руководители хозяйства были нашей главной опорой: помогали в ремонте школы, обеспечении дровами, да и о педагогах проявляли заботу.
Оклад учителя был всего 48 руб. На еду не хватало. В одном платье ходили и в пир, и в мир, и в добрые люди. И совхоз поддерживал учителей натуроплатой: каждый вечер отправлялись на ферму за молоком, где вместо «прописанных» двух литров нам наливали три. Снабжало нас хозяйство и крупой.
Жили, без преувеличения, одной большой дружной семьей. Перенесшие столько испытаний и лишений в военное лихолетье, мы держались друг за дружку. Время было трудное, голодное, но мы, молодежь, после работы еще и в клуб спешили. Художественная самодеятельность была очень развита. С концертами мы объездили весь район, выступали в воинских частях, в областном драмтеатре, где даже премию в 50 руб. получили. Так и жили - и на работе все успевали, и культурно развивались.
 Последние новости
|
 |
