Не петь Наталья Коноплева просто не могла

Не петь Наталья Коноплева просто не могла - в алтайском поселке Гилево их семья слыла самой музыкальной. Велико было ее желание пойти в артистки, но отец не разрешил. И хоть был он против, судьбу не обманешь: вся жизнь Натальи шла рядом со сценой.

- За ночь изба выстудится, мама встанет утром рано-ранёшенько, начнет печь топить. И песни поет, чтобы веселее работалось, - вспоминает Наталья. - Мы с сестрами проснемся - и ей подпеваем.

В праздники и вовсе домашние концерты устраивали. Мама брала в руки балалайку, Юрка, брат мой, - гитару, а мы, девчата, играли на чём придется: я - на деревянных ложках, старшая сестра по стеклянной бутылке вилками ударяет. Даже деревянный рубель (стиральная доска) в ход шел - оркестр, да и только! Пели на три голоса.

«Хвостом крутить не будешь»

Когда отец перевез большую семью в шахтерский городок Горняк все на том же Алтае, Наталья первым делом в художественную самодеятельность записалась. Пела и в школьном хоре, и в городском ансамбле при Доме культуры, и соло.

На одном из концертов маленькую голосистую певунью приметил областной чиновник и предложил родителям отправить талантливую девчушку в интернат для одаренных детей.

Наташа с матерью и сестрами уже чемодан стали собирать в дорогу, но отец ни в какую не захотел отпускать дочку.

- Хвостом крутить на сцене не будешь! - заявил, словно отрезал.

Ослушаться его Наталья не посмела. После окончания десятилетки по совету отца, слово которого в семье было непререкаемо, пошла обучаться «надежной» и денежной по тем временам профессии швеи.

Получила диплом мастера-закройщика мужской и детской верхней одежды, но душа к портновскому делу не лежала, и работать по полученной специальности не стала.

Благо, вышла замуж и укатила со своей «половинкой» в Казахстан. Прижились в небольшом городке Текели. Супруг на свинцово-цинковый комбинат работать пошел, а Наталье подыскали место дежурной по станции на железной дороге.

Когда душа поет

Жили с мужем душа в душу. А когда она поет, как удержать песню в ней?

- Выхожу встречать поезд, а сама соловьем заливаюсь, - рассказывает она. - Голос-то у меня хороший, звучный, сильный, две с половиной октавы. Ну и «заарканили» меня снова в художественную самодеятельность...

На отчетных смотрах наша героиня снова выделилась из всех певцов. И в дуэте с казахским исполнителем блистала Наталья даже на республиканской сцене.

Как ни убегала она от своей судьбы, а убежать так и не смогла. Назначили Наталью, после триумфального возвращения в Текели, сначала директором подросткового клуба, а когда вывела она его в лучшие - предложили и городской клуб возглавить. Не посмотрели даже, что она специального образования клубного работника не имеет.

Всем нос утёрла

Разве в корочках дело? Вот и Наталья Васильевна быстро всем скептикам нос утерла.

Создала в своем «очаге культуры» самую массовую художественную самодеятельность, организовала детские фольклорные ансамбли, «выбила» ставку хореографа.

Открыла при клубе дискотеку, кафе. Занималась администраторской работой и на творчество время находила.

В родной стихии

Вот и на новом месте, в поселке Большое Исаково, куда семье пришлось переехать из некогда братской союзной республики и начать жизнь с чистого листа, не может она без любимого дела.

Обустраивая дом-новостройку, занимаясь огородом, помогая дочкам воспитывать детей, новоиспеченная пенсионерка частенько вздыхала без видимой причины. Супруг быстро разгадал причину нечаянной грусти.

- Пора тебе, Натальюшка, в художественную самодеятельность снова записываться, - сказал он. И ведь не в бровь, а в глаз попал!

Оказавшись в родной стихии, наша героиня ожила на глазах, повеселела, помолодела и с превеликим удовольствием поет со своими единомышленницами в женском клубе «Голубка» при местном Доме культуры. А еще - участвует в различных театрализованных постановках. В  потухшие было глаза снова блеск вернулся, и прожитые годы словно вспять побежали.

Показывая шикарную шляпу, смастеренную из окрашенных перьев, ярких бусинок и других подручных материалов для веселого конкурса «Парад шляпок», моя собеседница смеется: - Не зря три года портновскому ремеслу обучалась. Спасибо папеньке за то!

Потом неожиданно признается, что если довелось бы начать жизнь заново - не послушалась бы отца, убежала против его воли учиться на артистку.