Пережившие войну

Летом 1941 года Рейнгольду было девять лет, Даниде - семь. и, как вспоминают сейчас, 22 июня (начало великой отечественной войны) отложилось в детской памяти как страшный переполох: женщины кричат и плачут, мужчины нервно крутят одну цигарку за другой и допоздна работают, стараясь успеть до повестки из военкомата побольше сделать по хозяйству, которое оставляли на стариков-родителей, жен да малых детей.

Супруги Данида и Рейнгольд Тевс родом из одной деревни - Новозеленое. Здесь, в Житомирской области, давным-давно поселились волынские немцы, обрусели и считали родную деревушку своей малой родиной. И в годы Великой Отечественной их дети и внуки разделили участь коренных жителей.

Отец Рейнгольда вырыл под большой липой во дворе дома землянку, чтобы было где, в случае чего, спрятаться большой семье. И она, действительно, спасла ее от шальных пуль, когда фашисты с боем брали деревню. Взяв ее, немцы пустили по домам красного петуха.

- Мы с сестрами убежали со страху километров за десять. Пересидели какое-то время в поле, а потом назад, домой вернулись, - вспоминает то страшное время Рейнгольд Данилович.

Их изба, одна из немногих, уцелела. Но скотины во дворе уже больше нет. Как выживать? Чем детей кормить? Мать от горя вся почернела сразу. Перебивались, как могли, не догадываясь, что самые суровые испытания ждут их еще впереди.

Чужбина, земля постылая

Осенью 1943 года оставшееся население деревни немцы посадили на подводы и повезли в неизвестность. В Польше всех поселили по семейным лагерям. Подростков заставили рыть окопы, а 10-12-летних ребятишек - за скотиной ухаживать.

Через какое-то время снова велели в путь-дорогу собираться. А чего собирать-то? Ни кола, ни двора... Посадили детишек малых, женщин да стариков на телеги, а подросткам места не досталось.

- С Польши до Берлина пешком шел, - рассказывает Рейнгольд Данилович. - Две пары обувки до дыр истер. В пути от своих отбился. Мать Даниды меня подкармливала, последним куском хлеба делилась, без нее, доброй души, совсем пропал бы.

Горе-горькое

- Лиха нам судьба через край отвалила, - вступает в разговор Данида Ефремовна. - Моего отца, работавшего председателем сельсовета, в 1937 году арестовали. Мать несколько раз в Житомир, где его в тюрьме держали, ездила, все пыталась доказать, что никакой он не враг народа. Да где там! Самой пригрозили, что посадят за пособничество. Ради нас, детей, и отступилась. Пятеро душ, все - мал-мала меньше. Вспоминаю сейчас былое, и диву даюсь: да как мы все это горе-горькое пережили?

Под Берлином, в рабочем лагере, кормили узников одним супом из травы. Ребята побойчее убегали попрошайничать - с такой похлебки можно было быстро ноги протянуть...

Там, в лагере, они и долгожданный День Победы встретили. Радовались, что домой, в свою родную деревню вернутся. Но вышло все иначе. В Бресте узников лагеря пересадили в другой состав и повезли в Сталинабад.

Враги народа

В Таджикистане все из них старше 13 лет «получили» по 58-й статье, став в одночасье врагами советского народа. Искупали свою «вину» за то, что были угнаны в германскую неволю, работой на хлопковых полях. Хлопок имел в то время стратегическое значение. Потому и спрос с тех, кто по неопытности, неловкости повредит более трех кустов, был жестким: давали 4 месяца тюрьмы.

Рейнгольда в 14 лет послали на МТС (машинно-тракторная станция) учиться на механизатора. С этой профессией он не расстанется потом до самой пенсии.

- Наша семья попала в совхоз, где работали одни таджики, - вспоминает мой собеседник. - Я во время наших мытарств сдружился с братом Даниды. Их расквартировали за 50 км. В свободное от работы время я ездил к ним в гости.

И доездился. Сосватал младшую сестренку друга и породнился с семьей, давно уже ставшей для него самой близкой.

Здесь, в Таджикистане, и стали вить молодые свое гнездышко, хотя к тому времени, после смерти Сталина, вышла им уже амнистия.

«Я здесь - свой»

Лишь в 1967 году, когда дети стали подрастать и пришла пора думать об их дальнейшей судьбе, переехали Тевс в янтарный край. Купили маленький домик в Большом Исаково, зиму перезимовали и стали его расширять. Все своими руками делали.

Две дочки Тевс уже лет десять как живут в Германии. Данида Ефремовна несколько раз ездила к ним погостить, а вот Рейнгольд Данилович наотрез от поездки отказался, говорит: - Кто я там? Чужой человек. А здесь - свой.